Emily VanCamp

Шэрон Картер [Продавец сил]
Sharon Carter [Power Broker]

◈ КВМ ◈

◈ 35 лет ◈

◈ Человек ◈

О персонаже:

https://marvelcinematicuniverse.fandom. … ron_Carter  (источник на английском языке)

Шэрон Картер приходится племянницей самой Маргарет Картер, той самой подругой Стивена Роджерса во времена Второй мировой войны, а в последующем и основательницей организации Щ.И.Т. Было бы наивно полагать, что этой девушке при всех исходные данных, досталась бы мирная гражданская жизнь. Впрочем, даже несмотря на свои связи, Шэрон предпочитала всего добиваться самостоятельно, поэтому, по мере возможностей, скрывала свое родство с выдающейся тетей. Так она попала в Щ.И.Т., где дослужилась до должности оперативника, а впоследствии была приставлена в качестве наблюдателя за Капитаном Америкой. Во время событий на Трискелионе осталась верной Щ.И.Т. и сражалась против Гидры, однако после расформирования организации, нашла прибежище в ЦРУ.
Принимала активное участие в событиях Гражданской войны, где решилась на помощь беглым героям в лице Роджерса, Уилсона и Барнса, за что оказалась в немилости у американского правительства и не только лишилась работы в ЦРУ, но и подверглась преследованиям со стороны штатов.
Прибежище удалось найти в Мадрипуре, где благодаря своим талантам и умениям, приобрела внушительное влияние на преступный мир и довольно быстро поднялась по карьерной лестнице. При этом, крайне осторожно скрывая свою прошлую личность, Шэрон была более известна как Продавец сил. Дальше был щелчок Таноса и исчезновение на следующие пять лет. Вернувшись, Картер предстояло вернуть свою силу и власть, и она вышла на бывшего ученого Гидры, которому удалось воссоздать сыворотку суперсолдата. Но и теперь все было не так гладко и в планы Продавца сил вмешались сперва Флагодробители во главе с Моргентау, а потом и старые знакомые Уилсон и Барнс. Впрочем, даже из этой ситуации Шэрон сумела выжать максимум и помощь новому Капитану Америке вылилась для нее в помилование от американских властей, при этом сохранив титул одной из самых влиятельных преступниц Мадрипура.

Нам крайне мало удалось поработать вместе, что я могу назвать преступной несправедливостью. Как ты уже знаешь, фамилия Земо является не последней в преступном мире, в том числе и на Мадрипуре, а уж твое – и подавно.  Но ведь на самом-то деле мы оба знаем, что цели наши отнюдь не преступны, и вместе, объединив свои таланты и возможности, мы сможем доказать это всему миру.

Связь и пробный пост:

В общем-то, требования для всех одинаковые – желание ворваться в сюжет и принимать в нем активное участие. Идей как для плавного вхождения в события, так и прыжка сразу в гущу событий у меня хватает, для реализации не хватает только соигрока. Если есть какие-то вопросы или необходимы уточнения на этапе выбора роли или написания анкеты, помочь готов всегда. Связь через гостевую тему, личные сообщения или дискорд (указан в моей анкете).

Пробный пост для знакомства

– Опаздываешь, друг мой!
Казалось бы, редко какой заключенный мог бы встречать своего надзирателя такими репликами, но ведь и редко какой человек попадал в самую настоящую тюрьму для суперзлодеев. И почему именно Гельмут Земо удостоился такой чести? Оказаться здесь, посреди Атлантического океана на глубине нескольких сот футов под толщей бушующих волн, запертый на самые надежный замки, на которые только способны правительственные умы великой Америки? Неужели из-за своего берлинского побега? Это забавно, учитывая, что он даже не планировал никуда бежать, а сам побег был организован Баки Барнсом, от недавнего времени оправданным преступником-суперсолдатом. У кого больше оснований находится в этой камере? Вопрос, требующий долгих рассуждений.
А может это новоиспеченный король Ваканды настоял на переводе убийцы своего отца в более надежное место? Как бы ни так, ведь даже эта подводная тюрьма не идеальна и Гельмут Земо будет находиться здесь ровно столько, сколько будет необходимо. Но об этом пока рано думать. Сейчас у него есть только эти стены и охранник, чья глухая поступь становится все громче с каждым шагом.
– Я тебе не друг, Земо! – Знакомый голос продажного охранника долетел до заключенного всего за несколько мгновений до того, как по другую сторону решетки возник его силуэт. Но голос этот был не злобным, не дерзким. Дружеским, как бы это не противоречило сказанным им же словам.
Стоило ли винить этого пятидесятилетнего мужчину? Он ведь тоже играл свою роль. Перед камерами, перед напарниками, которые, пусть и получали свою долю из денег Земо, но все же были готовы воспользоваться первым же шансом, воткнуть воображаемый нож в спину более удачливому товарищу. Зачем довольствоваться крохами, если можно положить весь куш в собственный карман?
Но нет, как бы печально для всего мира это не звучало, но деньги творят чудеса. И международный террорист имеет возможность выбирать себе продажного охранника, достаточно только заплатить за право этого выбора. Земо, а точнее Оезник заплатил за это сполна, а потому сейчас перед ним стоял Гарольд Келлер, 46-летний бывший морской пехотинец. После ранения в 2010 году отправился на заслуженный отдых, но во время битвы за Нью-Йорк потерял семью. Какое-то время работал в тюрьме Сигейт, но за несколько месяцев до побега Земо из берлинской тюрьмы, получил перевод в Рафт. Гарольд не знал, насколько досконально барон Земо изучил его жизнь, и что он лично передавал шифровки между заключенным и внешним миром, даже не подозревая, что в них содержится. Он читал только поверхностный текст, только потому что того требовали негласные правила, но не углублялся в их суть. Почему? Да потому что не считал Земо тем, кем его заклеймил весь мир. Потому что разделял его ненависть к Мстителям, которые повинны в смерти его жены и сына, как повинны и в смерти семьи Гельмута Земо.
Вот за что Земо выбрал именно его.
– Ошибаешься, Гарольд. – Голос Гельмута был пронизан искренним дружелюбием. – Кто же ты, если не друг? Ты многое обо мне знаешь, ты единственный, с кем я общаюсь лично, ты делаешь мне приятные подарки, спасающие меня от одиночества. О, ты мой единственный настоящий друг, Гарольд.
Заключенный все также стоял, облокотившись руками о решетку. Он внимательно смотрел на охранника, пытаясь заметить в нем какие-либо перемены после прошлого раза, но Келлер казался совершенно спокойным. Это хорошо. Сейчас важна каждая деталь.
– Что тебе нужно, Земо? – Как всегда прямой вопрос, без лишних прелюдий. Еще один хороший знак.
– Мне нужно отправить послание.
Гарольд задумался, и это не понравилось Земо. Как не понравилось и то, что он мельком взглянул на камеру наблюдения, чего раньше не делал. В чем было дело? Неужели по ту сторону экрана был ненадежный человек? Может Келлер заплатил ему недостаточно, чтобы быть абсолютно уверенным? Может ли это стать проблемой?
Сейчас важна каждая деталь. Нельзя пренебрегать даже такой мелочью, как мельком брошенный взгляд, столь не характерный стоящему напротив него мужчине.
«Нужно упомянуть в письме, чтобы Оезник повысил сопутствующие расходы, – мысленно заметил барон, – сейчас важна каждая деталь!»
Но вслух произнес другое.
– Какие-то проблемы, Гарольд?
– Нет, никаких. Я вернусь после обхода.
Но была заминка! Он ответил не сразу, а когда уходил, бросил еще один взгляд на камеру наблюдения. Что это значит? Должен ли Земо переживать об этом или это не более чем его собственная паранойя. В такой момент, когда он наконец-то решился действовать, это было бы не удивительно.
Он слушал удаляющиеся шаги Гарольда Келлера до того момента, когда они окончательно стихли в глубине коридоров-тоннелей Рафта. И только тогда отошел от решетки и вернулся к койке. При этом ему стоило огромных усилий, чтобы не посмотреть в камеру наблюдения. Кто бы ни сидел по ту сторону экрана, ему не следует знать о том, что от Гельмута Земо не укрылось волнение охранника.
Земо прилег на койку, сложил руки на груди и невидящим взглядом уставился в металлический потолок собственной камеры. Он продолжал думать, мысленно составляя письмо для Оезника. Пытался не упустить ни одной детали, если это вообще возможно. А красный маячок от камеры наблюдения мелькал где-то в периферийной области его зрения, отвлекая и не давая сконцентрироваться.
Да, одиночество, на самом деле, как и все в этом мире имеет две стороны. Оно позволяет тебе думать, мыслить, но именно оно заставляет сомневаться. И чем больше ты мыслишь, тем больше сомнений возникает. И вместо того, чтобы думать над текстом своего последнего письма к Оезнику, голову Гельмута Земо занимала одна единственная мысль:
«Что же ты там так высматривал, Гарольд Келлер?».

Jeremy Lee Renner

Клинт Бартон [Соколиный глаз]
Clinton Francis "Clint" Barton [Hawkeye]

◈ КВМ ◈

◈ 54 ◈

◈ человек ◈

О персонаже:

Коротко о главном
Ты - верный друг, отличный товарищ, примерный семьянин. С тобой не страшно идти в разведку, тебе можно доверить не только секреты, но и жизнь. Ты никогда не судил о людях по их ошибкам и я благодарна тебе за это. Ведь именно потому, что ты такой я смогла прожить так долго. У тебя всегда было свое мнение относительно всего и ты не боялся идти наперекор приказам если они шли вразрез с твоими убеждениями. Ты сумел не растерять себя в горе, сохранить чувство справедливости. Ронин, переживший смерть господина, но продолжающий следовать путем воина. Ты взял в руки меч и напитал его кровью. Спас множество жизней, вернул семью и даже в каком-то смысле приумножил.

В этой вселенной я не смогу составить тебе компании, но здесь твой дом, друзья и семья. Они всегда поддержат и будут рядом. А мы? Мы можем вспомнить Будапешт, или семейные каникулы, когда соревновались кто больше избалует малышку Лайлу. Можем заново собрать себя после той чертовой встречи с Локи и Вандой (пока она еще была по ту сторону баррикад). Или встретимся через 5 лет после щелчка, Ронин. И если существует чудо, то мы еще обязательно пересечемся в будущем.

Связь и пробный пост:

Здесь много тех, кто не отказался бы от совместной игры с тобой, так что вниманием не будешь обделен. преимущественно женским. Ты главное найдись. Связь гостевая, лс - отвечу оперативно, там может и в дискорд переберемся для простоты общения

Пробный пост для знакомства

Если говорить начистоту, Наташа с самого начала была против этой миссии. Она кто угодно: агент, солдат, шпион, киллер, да даже наживка, но вот телохранитель из нее так себе. Особенно если речь шла о том, что цель нужно доставить живьем. Более того, она привыкла работать в одиночку и Фьюри был прекрасно об этом осведомлен, но все равно дал ей в нагрузку команду. Разномастную, все сплошь и рядом специалисты, но нанятые. Неприятно зудела мысль, что все это лишь проверка лояльности. Ее, этих людей, черт знает кого еще. У нее не было никакой уверенности  в том, что кто-то из этих бравых парней не пустит ей пулю в висок если что-то пойдет не так. Не все такие альтруисты как Бартон. Доверие – слишком ценный товар. Сейчас на территории Ирана находится ни одна сотня американских солдат – это ни для кого не секрет, как и то, что через пару дней здесь воцарится настоящий хаос. Все всё знают, но всегда находится какой-то, образно выражаясь, козел, плотно натянутый на руку кукловода, что выступает вперед и доверчивые овцы послушно следуют за ним на заклание. Уже сейчас всего сутки спустя узкие улочки Тебриза были заполнены протестующими и даже бетонные стены не спасали от гула скандирующей толпы. Паства была подготовлена, хорошо обработана и нужно было только создать прецедент. Классическая схема и до сих пор эффективная. Если ученый такой ценный его можно было вывести и раньше, раз задействовали столько силовиков, то Фьюри наверняка знал как будут разворачиваться события. День Х плюс-минус неделя была известна общественности и освещалась в СМИ, тогда почему только сейчас? Спина взмокла под слоем кевлара и нательная майка неприятно липла к коже, капли пота собирались в ручейки и стекали вдоль позвоночника. Наташа силой воли удерживала себя от того чтоб промокнуть тканью перчатки затылок. Жарко, но меры предосторожности не лишние. В этом убедилась вся команда, стоило только им появиться на пороге квартиры. Охранники Фахризаде явно кого-то ждали.

- Вы рано – вместо приветствия бросил рослый мужчина, открывая дверь и пропуская их четверку внутрь. Все солдаты были одеты в камуфляжную форму сильно напоминающую американскую, то немногое, что отличало - шевроны. Быть может потому, что в последние годы все боевые действия велись на ближнем востоке и такая раскраска была актуальной как никогда.

- Мы всегда вовремя. Мистер Фахризаде, мы сопроводим вас в безопасное место. Собирайтесь.

[indent]Вопрос времени, когда охранники поймут что они самозванцы. То, что власти Ирана намедни приняли решение глушить любые источники связи, играло им на руку и давало пусть небольшую но все-таки фору. Что более интересно так это кому же Ахмадинежад продал ученого. Подсуетился, сукин сын. Как ни крути иранские солдаты им не ровня, пусть эти товарищи и походили на представителей личной охраны президента, до уровня оперативников спецслужб США, для которых убийства давно стали не более чем рутиной, не дотягивали. В чем русская не сомневалась, так это в том, что все из группы имели внушительный послужной список. Сама Наташа давно могла купаться в крови своих жертв. Не то, чтоб она этим гордилась, но от прошлого не убежишь. Если все сложится хорошо – все они сегодня вернутся домой к своим семьям.
[indent]Сухой воздух царапал легкие, песок оседал на коже и расплывался разводами, стоило только остаться без кондиционера, кожа приобретала характерную камуфляжную раскраску за счет вновь налипающих частиц. Но если от солнца и песка можно было найти укрытие, то от намаза спасения не было. Даже в это смутное время иранцы оставались верны себе и, вероятно, это единственное в чем народ был един - в молитве, а трактовка воли Аллаха оставалась на совести каждого отдельно взятого гражданина. Окидывая взором окна близлежащих домов, Черная вдова все больше подмечала следы разложения: в облупившейся облицовке стен, в полуразрушенном кирпиче, в выкриках толпы. Кто-то мог возразить, что это историческое наследие, вот только запах смрада отчетливо окутывал город за городом, распространяясь подобно чуме. Неровен час и вспыхнет пламя с горьким привкусом полыни. Нужно успеть до Асра иначе голова вновь взорвется гулом сотни голосов, которые невозможно заглушить. Романофф скользнула взглядом по спинам охранников, виднеющихся в дверном проеме, по своим невольным товарищам, ненадолго задержалась на Фрэнке, точнее на его руках, и остановилась на спине, собирающего свои пожитки, ученого. Будь проклят сухой закон, от баночки холодного пенного она бы сейчас не отказалась. Девушка прислонилась к стене, обретая в ней опору. Времени мало, это осознавали все присутствующие. Напряжение среди членов команды нарастало. Вместо первоначального плана – импровизация. Кто-то спутал все карты. Но ставка уже сделана.
Рация в ухе тихо щелкнула, пропуская бесплотный голос снайпера:
- Альфа, у нас тут вертушка на горизонте, кажется, по нашу душу пришли. Убирайтесь от туда. – несмотря на складывающуюся ситуацию в голосе Ричардса слышался азарт. Наташа не изменилась в лице, пройдясь ленивым взглядом по улице, она уловила посланный парнем воздушный поцелуй. Придурок. Впрочем, если б она не знала, о его местоположении – вряд ли бы заметила: антибликовые насадки были у обоих ребят. Однако, хочешь рассмешить Бога – расскажи ему о своих планах!

[indent]Времени на размышления не было. Одновременно произошло несколько вещей: Наташа привычным движением вытащила глок из набедренной кобуры и, сняв его с предохранителя, ликвидировала правого солдата, Смит, находящийся ближе всех к двери, свернул шею левому. Еще до того, как тела вояк упали Смит уже воткнул последнему охраннику нож в шею. Боевик издал удивленное «хха», оседая на пол, дернулся пару раз и затих. Ученый выронил сумку и встал как вкопанный, его тело била мелкая дрожь. Ненадолго воцарилась тишина, а потом раздался еле различимый рык, который сложно было с чем-то спутать. Шум лопастей сливался с гулом снаружи и становился все отчетливей.

- Идите с нами, если хотите жить. Сомневаюсь, что наши новые друзья здесь с миротворческой миссией.- Романофф закинула на плечо сумку физика и двинулась к выходу. Поравнявшись с Каслом, тихо произнесла - мы с тобой замыкающие, сомневаюсь, что эти ребята такие же дилетанты. Раз не стесняются сажать вертушку в центре города, явно в себе уверены. - Тем временем парень, чьего имени Романофф так и не запомнила то ли Тони, то ли Джонни, уверенно дернул вниз по лестничному пролету, Смит взял под руки уже на все согласного ученого и двинулся следом. Внезапно рация разразилась нецензурщиной, заставляя кого-то (ее) поморщиться, а кого-то хмыкнуть:
- Докладываю, 10 человек не считая пилота. Выйдете на улицу и будете как на ладони.
- Tvoyu j mat' - сквозь зубы прошипела шпионка. Отступление обещает быть веселым, учитывая "народные гуляния" возможно даже местные достопримечательности успеют зацепить. Табриз-базар, к примеру. а чего нет-то.
- Ричардс, на тебе пилот и те, кто останутся на крыше. Браун, прикрываешь нас.

Mahershala Ali

Эрик Брукс [Блэйд]
Eric Brooks [Blade]

◈ КВМ ◈

◈ ~90 лет ◈

◈ Дампир ◈

О персонаже:

Полная биография.
—  Эрик Брукс представляет собой уникальное существо, известное в древних легендах, как "Дампир", что даёт ему множество необыкновенных способностей: он обладает абсолютным иммунитетом к укусу вампира, может "чуять" сверхъестественных существ, имеет значительную продолжительность жизни и чувствительность к яркому свету.
— Мать Эрика была укушена могущественным вампиром во время беременности. Женщина во время родов скончалась, а Эрика называли убийцей собственной матери.
— Месть убийцам матери, зародившаяся в мальчике, после встречи с мудрым наставником переросла в профессиональную охоту на кровососов.
— После первой победы над Дракулой, Блэйду пришлось на длительное время залечь на дно, зализывать раны. Эрик вернулся в общество только во время Акта о Регистрации Сверхлюдей, который подписал на условиях о не разглашении своей профессиональной деятельности, и тогда начал сотрудничать со Щ.И.Т.ом. Этот альянс позволил Блэйду получить доступ к Щ.И.Т.-Тех. (оружейный арсенал Щ.И.Т.а) и набрать кучу пушек, заменив недостающие.
— Позднее Блэйда завербовывает "Авангард" — команда тайных операций, которая выполняет сверх секретные миссии, для обеспечения мира, в том числе и убийства, на чужой земле. После нескольких лет выполнения грязной работы, Эрик поступает на службу в МИ:13.
— Доподлинно неизвестно состоит ли Блэйд по сей день на службе в одной из организаций, ведь все его действия и решения направлены на главную цель в жизни: уничтожение всех вампиров на Земле.
— Свой псевдоним Эрик получил от учителя за мастерское владение клинком.
— Мужчина старается не отсвечивать в обществе и предпочитает всегда оставаться в тени от масштабных событий. Война, которую он ведёт, остаётся за границей поля зрения людей не потому, что она так таинственна, а потому, что люди по-прежнему не готовы поверить в потусторонний мир и демонологию.
— Будучи урождённым дампиром, костная и сердечно — мышечная структура Блэйда изменена на клеточном уровне. Его костная и мышечная структура более плотная, рациональная и быстрая, что позволяет ему производить короткие и быстрые всплески чрезмерной силы. Хоть это и требует больших резервов выносливости, его сердечная мышечная система также изменилась, что позволяет обеспечить достаточное питание мышцам, что даёт телу возможность находиться на пике способностей, прежде чем проявится усталость. Его усиленная и утолщённая скелетная система способствует его сверхчеловеческой силе и долговечности, позволяя одновременно поднимать около одной тонны.

Мир полон тайн и угроз. Я кажется ввязываюсь в крайне не благоприятную игру, где владею оружием, потенциал, которого по-прежнему не изучил. Однако, я точно знаю, что оно предназначено не против людей и в поиске тех самых инородных существ, мне бы пригодился опытный человек. Люди не видят дальше собственного носа, а ты прекрасно разбираешься в разновидностях вурдалаков. Начнём во всяком случае с родной Великобритании, а дальше, кто знает, куда нас занесёт.

Связь и пробный пост:

Ищи меня в гостевой и я с тобой свяжусь.

Пробный пост для знакомства

Переходы, переезды, перелёты, переправы.
Всё ещё одолевает паника, отправляясь в новое путешествие. Пересаживаясь с тесного, но такого уютного автобуса на борт самолёта, Дэйн не мог успокоиться. Чувство, будто каждый следующий шаг может стать крайним, мужчина то и дело искал повод отложить перелёт через Атлантический Океан. Стюардесса назойливо предлагает чай в качестве успокоительного, но Уитман только криво улыбается, не желая принимать панацею в жилы собственного организма. Между пальцами ловко проскальзывает металлическое кольцо соединяющее ключ от квартиры с брелоком. Миллиметры и миниатюрная, мягкая фигурка жирафа с чёрными глазами бусинками, плотно сжимается в кулаке мужчины и он облегчённо выдыхает. Прикрывает глаза на секунду, прислушиваясь к собственному сердцебиению, продолжая теребить игрушку. Успокаивается. Выдыхает. Приходит в норму. И вернув ясность в собственный взгляд, раскрывая тернистые леса собственных ресниц он обнаруживает угрюмую спинку впередистоящего кресла одного из мест эконом класса. Слева такой уютный и свободный проход. Пассажиры уже перестали двигаться по салону, постоянно цепляя историка задницами за плечо. С этим он готов мирится. Это совершенно не раздражает - в какой-то степени бодрит и позволяет сохранять голову ясной.
Слава Богу не сел у окна.
Он так и не решается повернуть голову в сторону иллюминатора. Боится того, что может обнаружить по другую сторону от водонепроницаемого стекла. Спасибо, но наблюдение медведе подобных, ленивых и белоснежно кудрявых облаков не способных придавать уверенности Дэйну. Скорее наоборот. Они с огромной долей токсичности будут раскачивать внутреннюю лодку стабильности мужчины. И пока его сознание находится в нейтральных водах, он лучше попытается отвлечься.

Как жаль, что внутренний, персональный джинн не способен исполнять все самые заветные желания. Или вторая глава истории, как переносят полёты над облаками люди с боязнью высоты.
Если бы Дэйн мог отмотать всё назад, словно запись со старых кассет, то на первый взгляд он бы ни когда не выбрал переправу через океан с помощью воздушного судна. Как бы там назойливо начальство не всучивало ему билеты в первый класс или чуть ли не организовывали частный перелёт через Атлантику, Дэйн бы открещивался всеми правдами и не правдами. Он бы выбрал куда более прозаичный способ передвижения. Корабль? Выглядит надёжно... Нет. Ни разу. Как только представить все эти покачивания на волнах, промозглый, ледяной ветер продирающий до костей и волны-убийцы поднимающиеся над уровнем моря на десять-пятнадцать метров, так мурашки по коже бегут. Нет-нет-нет. Если выбирать из двух зол худшее, то Уитман предпочёл бы не выбирать вовсе. Может у него и нет фобии к пучинам морским, но что воздух, что океан не внушают чувства безопасности, а только бьют по инстинкту самосохранения. Неужели за столько десятков лет ни один умелец, так и не додумался проложить прямую автостраду между Соединёнными Штатами Америки и Великой Британией? Чёрт! А эту идею уже давным-давно следовало выдвинуть на одном из совещаний ООН, запатентовать и активно собирать инвестиции озабоченных подобной проблемой людей. Если бы Дэйн владел какими-либо финансовыми ресурсами, то с лёгкостью бы стал одним из главных активов новоиспеченного проекта. Сколько бы сил не надо было затратить, сколько нервов не надо было потратить и сколько денег не надо было бы вложить - в реальности всё гораздо хуже, чем в самых влажных фантазиях. И если бы это было возможно, хотя бы теоретически, словно распиаренный во все уши Проект "Венера", то сильные страны мира сего уже давно обеспокоились реализаций подобных идей. Выдыхай, маленький утконос, и успокаивайся. Если бы Дэйн мог перелистать всё назад, словно старую, пыльную энциклопедию, найденную в одной из забытых архивов национальной библиотеки, то он бы с горечью осознал, что пришлось бы всё оставить, как есть.

Мысли стали запутанными, будто он школьник. Утекали из головы. Хотелось скрипя зубами, поднять взгляд вверх и обнаружить, что за нами оттуда следят. И стоит только допустить возможность подобного, как в подсознании Уитмана, погруженного в сон, возникает мир с созвездиями звёзд чужих и массивная фигура, прорезающая небосвод над Лондоном. "Некто" из древних мифов, дарующий не спасение всему живого, а награждая созерцавших его безумием до конца оставшихся дней протягивает руки и небрежно выкрадывает самое дорогое для сердца. К этому он был не готов, но невидимое ружьё не дало осечки и выстрелило без промаха. Сонный мир разбивается на миллион осколков памяти из прошлого, где остаётся только замёрзнуть среди открытого космоса - где, земля под ногами превратится сначала в непреодолимую трясину сомнений, колёса с намотанной на них цепью тщетно пытаются месить грязь, а небо предательски шепчет "плакса". Болото увядает, но на месте погибших мест не распускаются цветы, а стоячая вода диктует условия для достижения открытых вод. Что дальше? Спалена горсть нервных клеток, ревность, злость, непреодолимость, непризнание на пути к смирению и вот уже нарисованный пальцами смайлик на запотевшем окне стирается разводами ладоней по стеклопакету. Рано или поздно придётся уйти под воду. Ступни ног касаются пропитанного илом дна и когда, лёгкие уже не справляются с водоизмещением, то далёкий голос восторженно воскликнет: "Земля!"...
Он судорожно дёргается и просыпается мгновенно. Лоб покрыт испаринами, будто его окатили ушатом ледяной воды. И только заботливая стюардесса проходя мимо, ласково касается плеча мужчины.
- Чаю, сэр? - Мелодичный голос доставляет удовольствие ушам, как голос матери, помогающий встретить утро с радостной улыбкой на лице, но Уитман чувствует себя абсолютно потерянным. Взгляд туманный, а на языке остаётся терпкое послевкусие пережитого сна словно наяву. Он оборачивается в её сторону, не до конца понимая, что происходит и где он находится. Кресла по правую руку от англичанина по-прежнему пустуют, а люди через проход погружены в Царство Морфея и его пробуждение не вызывает в них ни какой реакции. Окидывая себя взглядом, он находит собственное тело укутанное в мягкий, дешёвый плед. На немой вопрос Дэйна стюардесса тут же находится с ответом, словно читает его мысли - на самом деле банально считывая эмоции лица профессора. - Вы уснули, сэр. Я вас укрыла, чтобы не замёрзли. Вы проспали пять последних часов.
- Мы... Мы уже прилетели? - Нерешительно интересуется он.
- Через два часа будем заходить на посадку в Нью-Йорке. - Она похлопывает по плечу мужчину, будто чувствует, как тяжело ему даётся этот перелёт через океан и это правда успокаивает. К установке в голове Дэйна словно направляется импульс, отменяющий всю систему безопасности и не позволяя паники развиваться.
Всего-то два часа из семи. Думаю, что справлюсь. Ерунда же совсем осталась. Конечно, справлюсь. Разве может что-то пойти не так?
Позволяя себе расслабиться, он даже находит силы, чтобы вытянуть ноги и мягко улыбнутся. Он правда испытывает облегчение, скорой встречей с твёрдой поверхностью земли. Чёрт возьми, да хочется уже наконец-таки выдохнуть. Уитман успевает словить себя на мысли, что оказавшись в аэропорту первым делом позволит себе пригубить пару стопочек скотча, отмечая своё выживание, но до этого ещё следовало дожить целых два часа... А следовательно надо коротать время.
- Да, чай был бы замечательным началом для пробуждения. - Он и правда решает, что ароматный чай звучит крайне соблазнительно, особенно для англичанина. Знают чертяги чем брать!
- Отлично, сэр, сейчас принесу. - На её доброжелательную улыбку невозможно отреагировать, как-то иначе, кроме как собственной улыбкой.
И когда бортпроводница отправляется дальше по проходу, то Дэйн ещё какое-то время провожает её взглядом и начинает размышлять, как бы провести остаток полёта.

Наслаждаясь приторным, далеко не цейлонским чаем и ни капли не напоминающим своими нотками вкуса британскую жемчужину, Дэйн погружался в дебри электронной читалки. Пролистав по экрану все научные доклады, он будто пытался зацепиться за нечто особенное. Когда падаешь громко, достигаешь самого дна и видишь тех, кто прячется в планетарной туманности, карающий порой за тщеславные действия - начинаешь верить, что этот мир не такой уж и плоский. Сталкиваясь с массой противоречий в мировой истории и полностью необъяснимыми вещами, Уитман стал одним из тех, кто начал искать объяснения различным вещам, не просто для общего развития, а желая в первую очередь погрузится глубже в тайну собственной семьи. Может сглаз матери или проклятье, причём родовое? Или карает карма за действия минувших веков? Может быть отец или дядя били зеркала - а это же семь лет несчастья... Дэйн раньше верил в приметы, но следовал им не часто - сейчас же это изменилось. Не верил в гороскопы, но сейчас одни из главных друзей это астрологи и карты таро. Мыслей всё больше о предназначении, рассудок весь в терзаниях: линии на ладонях, родинки на теле - у всего есть объяснение. Что это всё значит? Что будет после жизни? Смерть? А что дальше? Забвение... Страхи людей у всех одинаковые, но только вопросы задаются разные. Столкновения с объяснимыми и нет вещами происходят на подсознательном уровне, когда приходят ночи без сна. И Дэйн через эти этапы проходит активно, словно над ним купол или он сам брошен в клетку. Пытаясь разведать, что же происходило с его семьёй ему пришлось погружаться в дебри истории самой Англии и это не прошло даром. Он откопал рукопись, которая периодически встречалась Дэйну в разных источниках, но в большинстве своём выглядела словно выдумка, бред сумасшедшего, как удобнее, так и следует называть.

Появившаяся в конце XIX века двухактная пьеса "Король в жёлтом" неизвестного автора, по слухам покончившего с собой после её завершения, стала для мира настоящим проклятием. Она переводилась на разные языки и распространялась от города к городу, с континента на континент, словно заразная болезнь, вселяя страх и безумие в каждого, кто решался её прочесть. И хотя никакие определенные правила не были нарушены на страницах этой книги, в ней не провозглашалась ни одна доктрина, не попирались ни какие убеждения и ее нельзя было осудить ни по какому известному закону, пьеса запрещалась и конфисковалась, осуждалась прессой и проповедниками, отвергалась даже самыми прогрессивными литературными анархистами. Однако, стоило французскому правительству изъять прибывшие в Париж копии перевода "Короля в желтом", как Лондон, поддавшись непреодолимому искушению, тут же захотел прочесть пьесу, а ушлые книготорговцы бросились оборачивать обложки дешевых романчиков жёлтой бумагой, чтобы привлечь к ним внимание. Запретную пьесу было легко узнать по пёстрой обложке из змеиной кожи, тисненому на ней золотом желтому знаку и бледным страницам, пропитанным чистейшим ядом такого напряжения и буйства слов, какое человеческая природа не в состоянии вынести. Слов ясных, чистых и мелодичных, одинаково понятных невеждам и мудрецам, то была высшая суть искусства, книга великих истин, которая ввергала людей в безумие и рушила жизни.
Дэйн смог получить доступ к электронной копии пьесы, но как показала практика, в ней не было ничего хоть отдалённо напоминающего безумие, коим была поглощена Англия два века тому назад. Пожалуй, следовало признать, что дело было исключительно в печатной версии, которая по иронии судьбы хранилась в одном из музеев Нью-Йорка, где Уитман через чуть больше суток будет читать доклад для студентов. Сложно не признать, что это ни одна из главных причин по которой англичанин вынужден мирится с собственными страхами - очередной осколок позволяющий узнать новую главу истории своей семьи и заглянуть в прошлое, такое просто глупо игнорировать!
Первый акт пьесы, который Дэйн перечитывал прямо сейчас, рассказывал о потерянной Каркозе, её циклопических башнях, мрачных глубинах туманного озера Хали, солнцах-близнецах и сияющих призрачным светом лунах, роковом Фантоме Истины, загадочном Хастуре и Аларе, вековечном Ихтилл и бездне Демхе, а также о последнем Короле в изорванной жёлтой мантии мертвенно-бледной маске. Но сама простота и наивность первого акта лишь усиливала весь ужас следовавшего за ним удара - строки второго акта по убеждениям католической церкви приносили безумие и одержимость, пробуждая в памяти читателей забытых призраков далёкого прошлого, и приводили к трагедии, более ужасной, чем смерть. Те, кто пережил это проклятие, никогда даже не осмеливались обсуждать нечестивые страницы второго акта вслух и навсегда лишались покоя. Но молчание лишь распаляло в других желание вкусить запретный плод, заставляя без устали искать у букинистов "Короля в жёлтом", даже не осознавая того, что зловещая сила уже овладела их умами и контролирует даже ещё не рожденные мысли.
Большинство рукописей из всего тиража было сожжено в "священных" кострах, но единичные экземпляры остались в частных коллекциях, передаваясь из поколения в поколение. Существуют люди, которые по-прежнему ищут данные экземпляры, преследуя разные цели: скептики, желающие развеять миф; безумные, желая заразиться ещё большим безумием; одержимые, несущие священную миссию спасения, желая уничтожить оставшиеся экземпляры. 
- Пристегните ремень, сэр. - Голос стюардессы вырывает Дэйна из чтения и он вынужден поднять недоумевающий взгляд, быстро нащупывая кнопку выключения экрана, словно он подросток, с шалящими гормонами, зачитавшийся литературой порнографического характера и теперь пойманный за этим постыдным делом. - Нью-Йорк, сэр. Мы идём на посадку!
Он молча кивает и выполняет предназначенное, мысленно выдыхая, что осталось уже совсем чуть-чуть.
Вот и добрались.

Посадка проходит без сучка и задоринки. Проверка документов, багажа, вежливые улыбки и малозначительные вопросы, вовсе не напоминающие допрос - всё это утомляет, но не вызывает паники, она придёт гораздо позже.
Дэйн, как и обещал себе заскакивает в местный бар на выходе, пропускает стопочку скотча, который на вкус словно тухлые яйца в яичнице одной из забегаловок Лондона, которую ему пришлось вкусить однажды. Но это всё не омрачает мужчину. Воздух Нью-Йорка на вкус весьма паршив. И пусть морской бриз старается привнести дополнительной свежести, но чувство отчужденности только нарастает. Плевать, надо насладиться этой поездкой и добыть приятных впечатлений. Уитман сжимает крепко ручку чемодана, окидывая взглядом встречающую зону и находя наконец-таки картонную табличку со своим именем. Отлично! Не придётся всё-таки искать такси поздним вечером и думать, как добраться до города, чего он так опасался. Теперь осталось расположить свою тощую задницу на одном из сидений забитых под отказ мест одного из микроавтобусов встречающих прибывших историков и профессоров. Только паника, как и говорилось ранее, возвращается, когда на экране телефона Дэйна высвечивается неизвестный номер. Подобный звонок ему уже поступал прямо перед отлётом из столицы Великобритании. Он оглядывается по сторонам, вновь тупо уставляется в экран и ведет красный значок сброса к необходимой точке, чтобы закончить вызов. Пытается открестится от этих мыслей, располагаясь на свободном месте и созерцая окрестности через окно. В этот раз можно позволить себе не сидеть с краю, страха больше нет. Тронулись, через сорок минут он уже будет заселяться с отель, если переживёт эту поездку.
Уитман теребит пальцами фамильный перстень на пальце, проверяя прочно ли сидит украшение на фаланге, но то мёртво засело и даже проворачиваться не желает. Можно вновь выдохнуть. Так откуда же берётся эта нарастающая тревога в сердце? Телефон вновь звонит. Неизвестный номер на экране по-прежнему не желает определяться даже по стране, а он оплатил роуминг, точно знает! Гудок сигнала, похожий скорее на грузовой, будто Дэйн попал на съёмочную площадку фильма "Ничего себе поездочка", где грузовые, американские траки, умеют бесшумно подкрадываться к главным героям со спины в кукурузном поле ростом выше человеческого и вот свет фар ослепительно погружает весь салон микроавтобуса в райские гущи. Дэйн инстинктивно оборачивается, но приходится щуриться от ярких прожекторов, что стремятся выжигать сетчатку глаз. Телефон после сброса продолжает звонить, свет не позволяет выцепить детали на ночной магистрали, но рёв двигателя массивного тягача продолжает приближаться и кажется вот-вот превратит задницу микроавтобуса всмятку...
Самое тёплое приветствие из всех только возможных! Чёрт тебя побери, Нью-Йорк! Я не хочу умирать!
И один из соседних пассажиров озвучивает мысли Дэйна вслух, что в яростном приступе всеобщей паники, даже успевает вызвать лёгкую улыбку солидарности на лице англичанина. Но страха конечно больше и он продолжает расти, по мере того, как набирает скорость грузовик, приближаясь практически вплотную к их средству передвижения.

Boyd Holbrook

Сент-Джон Аллердайс [Пиро]
St. John Allerdyce [Pyrо]

◈ КВМ ◈

◈ ~ 30 ◈

◈ мутант ◈

О персонаже:

[indent]Мутант, в будущем известный, как Пиро, родился в Австралии во вполне среднестатистической семье, где ничто не предвещало того будущего, которое его ожидало. Пока способности дремали, Джон был обычным ребенком, ходил в школу, играл с друзьями, читал страшные истории про мутантов. А потом, в один не очень прекрасный день, узнал, что он один из них. Свою мутацию Пиро не выставлял на первый план, тщательно скрывал и старался продолжать жить той же простой жизнью. Даже поступил в университет, чтобы стать журналистом. Только все оказалось несколько сложнее.
[indent]Университет Пиро так и не закончил, когда он сумел закрепиться в штате одной газеты, в которой подрабатывал еще со школы. Первая командировка, первые статьи, но мир ведь гораздо больше, а Австралия - так далеко. Ему повезло: по программе обмена Джон оказывается в Америке, где его иллюзии, если таковые и оставались, тают окончательно. Мир не добр к мутантам, и, стоит ему проявить слабость, как на него набросятся те, кто когда-то спокойно стояли рядом. Тем более, что сила - это такая притягательная штука, которая его так и манит. Почему он вообще должен скрываться, если лучше людей?
[indent]С последними мыслями Джон оказывается на Геноши и будто попадает в другой мир. Он пускает в небо огненных птиц, а рядом слышатся восторженные возгласы. Черт возьми, это было приятно - не быть изгоем, а быть кем-то большим! Журналистика и прошлая жизнь позабылись в один миг, и уже не Джон, а, скорее, Пиро вступает в ряды "Аколитов" и хочет для себя лучшего будущего, которое этот мир ему не даст -  а, значит, надо его вырвать.

Куда же Магнето без верного Пиро? Никуда. Так что я ожидаю готовность встревать в истории ради мутантов и Геноши, о чем потом, возможно, Пиро еще напишет книгу мемуаров.

Связь и пробный пост:

Поскольку события оригинальной трилогии "Люди-Икс" на форуме не учитываются, то я позволил себе взять комиксное начало биографии Пиро. Это можно сменить, при желании, но итог у всего этого один: Пиро присоединился к Магнето.
Внешность также подлежит смене - не настаиваю.
Хотелось бы видеть грамотного игрока, который бы развивал и образ, и готов был вписаться в события на Геноши и связанные с мутантами.

Пробный пост для знакомства

[indent]- На самом деле, там и делать ничего особенного не пришлось, - Хром пожал плечами, и Магнето кивнул в ответ на его слова. Конечно, сломавшаяся установка - это плохо, но не критично. Во всяком случае, материалы есть, а, если не хватает, то Хром быстро сделает из подручных средств то, что нужно. Дальше уже Эрик сам преобразует металл в необходимые детали, и купол над полями снова заработает. В прошлый раз сильный дождь, обрушившийся на ту часть Геноши, чуть не уничтожил урожай, и лучше было не дожидаться, когда погода снова подкинет сюрприз. - У Дельгадо тут еще идеи были... - следующая тема, когда они, не спеша, прогуливались по улицам столицы. Магнето часто покидал свою цитадель, чтобы пройтись по городам, посмотреть, что и как происходит на Геноши своими собственными глазами. Нет, он никогда не назовет свое жилище "дворцом", когда быть королем он никогда и не желал вовсе. А вот "цитадель" - вполне подходит, пусть некоторые залы и наталкивают на сходство с обиталищем тех самых коронованных особ. В конце концов, если судить по многих теперешним монархиям, корона - это всего лишь статус, аксессуар, если так угодно, а у Магнето в руках была реальная власть, и это стоило намного больше. На Геноши его любили, им восхищались, его уважали, и он бы слукавил, если бы сказал, что подобное для него было не важно. У остального мира он вызывал опасения и страх, и его деяния были широко известны - ну те, которые Эрик не скрывал в своей "творческой биографии". Подобный расклад его вполне устраивал, и в некоторых моментах облегчал жизнь, когда на Геноши его слушались, когда другие не смели даже и коситься на его территорию. Нет, конечно, самоубийцы находились всегда, но разве кто теперь вспомнит их имена или найдет их могилы?

[indent]- От идей Дельгадо у меня делаются перебои с сердцем, - Магнето криво усмехнулся, и Хром рассмеялся, но не сбился с шага. Сегодня у него не было никаких особых планов на эту "прогулку", как, впрочем, и во многих других случаях. Да и с чего бы ему не посещать собственный город? Народ должен его видеть и знать, что все идет прекрасно, и эта зрительная видимость также была важна. Хотя ему было грех жаловаться - ситуация стабилизировалась после щелчка Таноса и еще одного, который вернул все на свои места. Магнето тоже как-то стабилизировался сам по себе, когда возраст перестал скакать туда-сюда, а силы больше не исчезали. Что еще нужно? Остальное - уже наживное, но расслабляться все равно не стоило. Потому что, как показала его жизнь, стоит только чуть расслабиться, как сразу же получишь удар, который поставит на колени. За примерами ему далеко ходить не стоило - у него их был вагон и маленькая тележка, что вот повторения в той или иной степени совершенно не хотелось.

[indent]- Так я займусь? - Хром посмотрел вопросительно, хотя ответ на свой вопрос он уже знал. Тем более, что Магнето никогда не ограничивал инициативы своей команды, но предпочитал быть в курсе - на всякий случай. Так что его согласный кивок был скорее констатацией факта, когда кому, кроме Хрома, этим всем вообще заниматься. И не стоит знать, что именно Хром вносит ощутимый вклад в бюджет Геноши, когда преобразовывает все, что угодно, в золото. Зачем широкой или не очень общественности такие детали? Хром вежливо прощается и уносится по своим делам, а Магнето идет дальше. Охрана, без которой никуда, маячит чуть в отдалении, и в другое время при других обстоятельствах Эрик бы пошутил, что охранять надо не его, а мир от него. Но тоже необходимость, когда дожить до старости все-таки хочется! Ах, да, он ведь давно дожил и даже более чем, но ничего - на тот свет он все равно не собирался, как бы этого не хотели некоторые. Облезут! И с этой довольной мыслью он зашагал дальше. Его, разумеется, узнают, и то тут, то там возникают шепотки "Магнето", на что он не обращает никакого внимания, но приветливо кивает головой и улыбается, когда ему кто-то машет. Охрану почему-то это всегда настораживает, а уж когда к нему подходят - тем более. Как будто он тиран и диктатор вроде дуче или фюрера, который не может пройтись по своему городу без волн ненависти в спину. У него тут вообще совсем другая ситуация, но охрана есть охрана. Хотя чего ему бояться с его защитным полем? Но, как говорится, мало ли. Одна улочка сменяется другой, когда Магнето выходит на небольшую площадь, где расположено то самое кафе, в которое он ходит по давней старой привычке - то самое, одно из первых, где владельца уже нет в живых, но его дети переняли управление. Одни из первых мутантов, которые оказались на Геноши, у кого родились дети, кто знал его давно, и никогда не кичился подобными связями. А сам Магнето никогда бы не признался, что ходит в то самое кафе не только по привычке и из-за ностальгии, но и поглядеть со стороны на семью - какой она бывает, какая у него когда-то была и уже не будет. Вслух он не говорил ничего такого, ничем себя никогда не выдал, но было, и самому себе лгать было бесполезно.

[indent]- Добрый день, Поль, - Магнето улыбается и пожимает руку хозяину заведения, а потом усаживается за столик, на котором стоит табличка "зарезервировано". Табличка тут же исчезает, ибо и правда в это время дня хозяин всегда держит именно столик для своего особенного гостя.

[indent]- Добрый день, мистер Леншерр. Как всегда? - на это Магнето кивнул головой и тут же раскрыл газету, которая прилетела к нему по воздуху. Его привычки тут были прекрасно известны и хорошо изучены, и он от них не отказывался - разве что появлялось что-то новое, но, пожалуй, что не сегодня. Краем глаза Эрик заметил, как его охрана расположилась неподалеку, и их заказы хозяин заведения также знал прекрасно. Какая-то блондиночка неподалеку уже призывно ему улыбалась, и он улыбнулся в ответ, но тут же припомнил, чем закончились последние отношения, и улыбаться перестал, снова возвращаясь к газете, попутно закурив и с интересном проглядывая, чего еще удалось сотворить в этом мире, который, казалось, видел уже буквально все.